От природы я родился с пустыми руками
И у них в объятьях всегда были только они сами
Потирая друг друга от холода в кармане
Они не знали, что есть что-то за гранью этой джинсовой ткани
Пустым ладоням было дано обнимать лишь грубо
Нервно, с силой, так же как они прижимались друг к другу
Только так они ощущали касаний наслаждение
И так было всю жизнь, с самого рождения
Сначала пустые ладошки сжимали мамин палец
Потом землю, ветки, игрушки, школьный ранец
И все, что к ним попадало, они сжимали очень крепко
Боясь отпустить, как клетка, ведь в их объятья так редко
Попадалось что-то хорошее, наполняющее их светом
И поэтому они не понимали, как это — держать и не сжимать это
И однажды моим ладоням приснился сон про мотыльков в поле
Они кружили роем и не испытывая ни наслаждения, ни боли
Они были совершенны, и поэтому ничего не желали
И мои руки играли с ними, брали в ладони, но не сжимали
Ночь прошла, прошли игры, сон растаял
И только ощущение трепещущих крыльев в ладонях оставил
И я себя заставил разжать ладони по утру
И этими же руками написать для себя самую важную сутру
О том, что есть то, что для счастья не требует крепкого сжатия
Где счастье есть уже просто желать его
И с тех пор, ничего не беря в свои пустые ладони
Я мечтал собрать в горсть тех мотыльков с того поля
И в длинных поисках, расслабив руки через волю
Средь можжевел я нашел тебя, ты оказалась тем полем
А мотыльков роем оказались твои ресницы
Которые, не прекращая дивиться, я прикрываю
Так долго вместе прожили, что снег
Коль выпадет, то думалось — навеки
Что, дабы не зажмуривать ей век
Ладонью прикрывал, и веки
Не веря, что их пробуют спасти
Метались там, как бабочки в горсти
Как бабочки в горсти
И однажды моим ладоням приснился сон про мотыльков в поле
Они кружили роем и не испытывая ни наслаждения, ни боли
И мои руки играли с ними, брали в ладони, но не сжимали
И я себя заставил разжать ладони по утру
И этими же руками написать для себя самую важную сутру
О том, что есть то, что для счастья не требует крепкого сжатия
Где счастье есть уже просто желать его
И в длинных поисках, расслабив руки через волю
Средь можжевел я нашел тебя, ты оказалась тем полем
Так долго вместе прожили, что снег
Коль выпадет, то думалось — навеки
Что, дабы не зажмуривать ей век
Я прикрывал ладонью их, и веки
Не веря, что их пробуют спасти
Метались там, как бабочки в горсти