Столько тьмы и столько тайны… Поразительно…
Все страницы в боли, переплет в крови
Черноту седлать ты можешь удивительно
Но как будто бы ни слова о любви
Может, кажется всем нам, а может, видится
Но серьезно колет мысль, будто ты
Насмотрелся на глаза чумной провидицы
И дошел до абсолютной пустоты
Ты любим? Ты любишь? Ты, вообще, живое?
Мы хотим тебя забрать у тех рябин…
Или все, что ты из горла льешь в ряды наши
Это колотое-ножевое?
Очень гибельно читать. Кричат суставы
Пухнет в сердце от тебя. Вопрос таков:
Остается лишь тревога и усталость
Если выбрать не дорогу дураков?
Не подумай, мы готовы, мы готовы
Мы с тобой. Мы здесь. Мы выбрали давно
Просто страшно понимать, что тот, который
Вот ему… ему безвыходно темно
Мне до холода под сердцем трудно помнить
Эти мысли, что давно меня уменьшили:
Душу книг своих и песен смог наполнить
Кратно больше, чем своей любимой женщины
Кратно больше, чем любой любимой женщины…
Ничего, увы, мне с этим не поделать
Я в шестнадцать лет придумал сделать вещими
Все стихи свои. Теперь мне двадцать девять…
Люди спросят: Получилось ли? Попал?
Возвелась ли в вечность нажитая речь?
А мне кажется, что я не там копал…
В планы юности своей, амбиций, мечт
Я ведь поле перерыл в земле по локти
Всконопатил землю-дуру без лопат
А в ней нету ни черта лишь мерзлота
Голова моя, рога, ладони, когти
Грустный фильм, плохой финал, угрюмый титр
И к гадалке не ходи логична суть
Я мотаю свою душу на пюпитр
Но настырно продолжаю этот путь