Этот город застрял во вранье, как «Челюскин» во льдах
Погрузившийся в ад и частично восставший из ада
Наше общее детство прошло на одних букварях
От того никому ничего объяснять и не надо
Что же мы все кричим невпопад и молчим не про то
И все считаем чужое, и ходим, как пони, по кругу?
Вы не поняли, сэр, — я совсем не прошусь к вам за стол
Мне вот только казалось — нам есть что поведать друг другу
Место, где свет
Было так близко, что можно коснуться рукой
Но кто я такой
Чтоб оборвать хрустальную нить
Не сохранить
Прошло столько лет
И нас больше нет
В месте, где свет…
Этот город застрял в межсезонье, как рыба в сети
Стрелки все по нулям, и не больше не меньше
Мы почти научились смеяться, но как ни верти
Что-то стало с глазами когда-то загадочных женщин
Хочешь, я расскажу тебе сказку про злую метель
Про тропический зной, про полярную вьюгу?
Вы не поняли, мисс, — я совсем не прошусь к вам в постель
Мне вот только казалось — нам есть, что поведать друг другу
Место, где свет
Было так близко, что можно коснуться рукой
Но кто я такой
Чтоб оборвать хрустальную нить
Не сохранить
Прошло столько лет
И нас больше нет
В месте, где свет…
Мне никто не указ, да и сам я себе не указ
Доверяю лишь левой руке, маршруты рисуя
Ну а тот, кто — указ, он не больно-то помнит о нас
Да и мы поминаем его в беде или всуе
Что казалось бы проще — вот Бог, вот порок
Что же снова ты смотришь в пустынное небо с испугом?
Вы не поняли, Лорд, — я отнюдь не прошусь к вам в чертог
Мне лишь только казалось — нам есть, что поведать друг другу