Золотистого меда струя из бутылки текла
Так тягуче и долго, что молвить хозяйка успела
«Здесь, в печальной Тавриде, куда нас судьба занесла
Мы совсем не скучаем», — и через плечо поглядела

Золотое руно, где же ты, золотое руно?
Всю дорогу шумели морские тяжелые волны
И, покинув корабль, натрудивший в морях полотно
Одиссей возвратился, пространством и временем полный

После чаю мы вышли в огромный коричневый сад
Как ресницы, на окнах опущены темные шторы
Мимо белых колонн мы пошли посмотреть виноград
Где воздушным стеклом обливаются сонные горы

Я сказал: «виноград, как старинная битва, живет
Где курчавые всадники бьются в кудрявом порядке:

В каменистой Тавриде наука Эллады — и вот
Золотых десятин благородные, ржавые грядки»

Ну а в комнате белой, как прялка, стоит тишина
Пахнет уксусом, краской и свежим вином из подвала
Помнишь, в греческом доме: любимая всеми жена
Не Елена — другая — как долго она вышивала?

Золотое руно, где же ты, золотое руно?
Всю дорогу шумели морские тяжелые волны
И, покинув корабль, натрудивший в морях полотно
Одиссей возвратился, пространством и временем полный

И, покинув корабль, натрудивший в морях полотно
Одиссей возвратился, пространством и временем полный