Кто-то сменил замок, и сюда больше не подходит мой скрипичный ключ
Нотный стан мутировал в бич, а тот бич — в петлю
В каждом произведении солоно плакался
Но лишь выказывал свою безыдейность с нового ракурса
Гнать рефлексию, что сделала меня излишне кротким
Как вычерпывать воду наперстком из подгнившей лодки
Муза в коме, что же пустит в пляс ее как ток?
Местный химик протянул мне капсулу, глоток:
Передо мной на половице высекается неведомый чертеж
Инструмента, что элементами корпуса едва ли с обычным схож:
Идеально симметричные хребты от арфы, словно горгульи крылья
Клавиши кругом, а в нем перетянуты струны, являя оккультный символ
И вот он собран в моей каморке-
К сакральным сферам желанный допуск
И звуки словно наречие мертвых
Но рождали миру мой magnum opus
Я лишь записывал, он играл сам
Пролагая к искушенным сердцам
Универсальный путь из черных партитур
И по нему стартует мой концертный тур
Первый зал пышет интригой
Свет. Музыка звучит сама
Но как резко запущенный триггер
Всех начала сводить с ума
Люди побежали к выходу в животной панике
«Неужели вы меня дослушивать не станете??»
Раз так, я под занавес со свечей встал
И с ними поджег этот зал…
Жажда славы завела меня в ловушку
Облаченным в звук из преисподней пришел геноцид
Музыка дана лишь человечьим душам
Все, что приходит извне преследует цель — навредить
Моих батарей хватит еще лет на пятьсот
Но я видел уже и детей, и отцов
Все сюжеты концовок и день, когда солнце
Обратило последнего человека в песок
Мой создатель идеалистом был
Понимал, что миром правила беллетристика
Только шедевр писателю не осмыслить
Простому человеку не хватит и пары жизней
Вот и главный страх творца: жизнь потратить попусту
Не создав свой magnum opus, он не сдавался до конца
И вот среди развалин и руин
Я все пишу роман его мечты
Он заложил в меня свои черты
Чтоб жить, когда читатели мертвы
Но я механизм, мне чуждо искусство
Его создавали только их чувства и хрупкость
А в моей программе не было вкуса и пульса
И мои каракули — то лишь буквы. И пусть
Слова сплелись без смысла и без цели
Роман, что был написан за столетия
Явил собой не кассовый бестселлер
А лишь тысячеглавое плацебо
Тайна, что я постиг
Что искусство не бывает без слабости
От радости, боли или от тоски
Пустые полотна заполнял эскиз
Слыша звуки мелодий в щебетанье птиц
Они видели любовь в лепестках гвоздик
На уровне эмоций создав язык
Тот шифр, что дано понимать лишь им