Вражьи топоры даруют нашим головам алые венцы
Видно, Отец уснул и нами балуется Сын
Но сегодня я ползу прочь из заставы клети
За это прося прощения у профиля на монете

Струпья назойливо шепчут, что труп я
Тянут в сон дымные языки разинутых вокруг ям
Солнца призрак чудной, я облизан чумой
Но верю, что финал пути домой чуть более близок, чем мой

Я расплескал веру, запнувшись о ржавый порог войны
И каждый последующий вдох просил у нее взаймы
Она лишает выбора, но учит великолепно:
Пени легли на мои плечи гниющим эквивалентом

Поклонившись реке, я вздрогнул от отражения
Но что-то, всплыв под ним, набросило аркан мне на взор:
Резная фляга обняла ароматом благостной кельи
Стряхнув воспаленный мрак с души как каменный сор

Жидкость мерцала светом новорожденной кометы
Спереди надпись на латыни, нанесенная хной
Я не заметил, как выпил залпом ее беззаветно
Вдруг ощутив, как испаряется смертельная хворь

Тот час мои стопы вращали землю в сторону дома
Грудь горела в предвкушении объятий семьи
Но мои грезы вдруг были оборваны стоном
За стеклянной стеной проросшей к облакам из земли

Став линзой, она притянула мертвящую картину:
Ребра дома оголил огнем мародерский набег
В хищном пламени как ящер неукротимый
Видны конвульсии черных силуэтов трех родных человек

Путь к ним отрезан, а момент заплëлся в петлю
И я снова и снова в око личного ада смотрю
Но перед тем, как безысходность разум мой отнимет
Фляга дала мне понять ту фразу на латыни:
«Эта жидкость решает сама, кого излечить, а кого предать вечным мучениям»

Кто я, чтоб присваивать жизнь
Не поняв, чьей рукой ей начертан предел?
Просто, никто. C ней воюю один на один
За ответ на вопрос: «все это зачем? »

Самому сильному человеку — самый сложный путь
Но достойные поцелуя вершин у подножья мрут
Я обнял сердца из тайника, словно на века
Забыв, что ключ у меня в руках — только дубликат

Части моей вселенной чаще уносят в простынях
За каждой из них я влачусь обозом с просьбой «брось меня»
Межа скорбная в глаза мои как роса легла
Но вижу сквозь нее, что сам не в силах ослабить хват

Пронзи меня временем с ними, пусть этой рапире не будет конца
Пали меня пламенем синим их глаз, топи меня в их голосах
Пусть их объятья захлопнутся на моей шее силою сотни капканов
Пусть эти пытки закончатся позже на вечность. Смилуйся, но не так рано…

Я палю из рупора по выдуманным мирам
В ядами закупоренном сне курю фимиам
Ведя торги с непознанным Нечто
В слезах схватив его за предплечья

Увы, не Великий Рок стоит за болью:
Мы привилегированны в законе
Он всем гласит: счастье — это рулетка
Святейший нимб — висящий над табуреткой